она предложила проверенный «Рубенс». Никлас показался разочарованным, и в его голосе появились недовольные нотки. Он даже попытался настаивать, ссылаясь на сделанную уже бронь. Арина удивилась его напору и возразила, что для того, чтобы встретиться в полдень на западе Лондона, ей придётся полтора часа ехать туда с двумя пересадками, а это не самый лучший путь эффектно выглядеть. Он натужно посмеялся и согласился на «Рубенс». После разговора у Арины остался неприятный осадок.

Когда Арина пришла в «Рубенс» и села за столик, бармен немедленно узнал её и приветливо кивнул. В какой-то момент Арина засомневалась, что «Рубенс» – это удачный выбор. Официанты решат, что она тут снимает клиентов. Или сболтнут что-нибудь лишнее Никласу. Но более шикарного и безопасного места для встречи она не могла придумать. С таким человеком, как Никлас, нужно встречаться только в дорогой классической гостинице. К тому же, тут она наверняка знает, что даже если что-то пойдёт не так, чашка кофе будет стоить ей пять фунтов, а вокзал в сотне метров от отеля.

Она попыталась успокоиться, расслабиться и прекратить проверять своё отражение в каждом блестящем предмете. В эти минуты ей казалось, что решается вся жизнь. Она напряжённо смотрела на входные двери, провожая взглядами посетителей и гадая, как может выглядеть Никлас. Вот этот ничего, и вот этот тоже, а вот этот нет, совсем не то. Высокий мужчина в сером плаще и с зонтом-тростью подошел к стойке и что-то спросил, указывая на бар. Арина пыталась разглядеть его лицо, но он стоял спиной. Спина у него была вполне симпатичная и профиль тоже ничего. Она вытянула шею, пытаясь уловить момент, когда он повернёт голову, и вся напряглась в приятном ожидании. В это время кто-то окликнул её сзади.

– Арина? – перед ней стоял высокий грузный мужчина с бритой головой.

Арина подскочила от неожиданности.

– Никлас?

– Ты удивлена?

– Я… я ожидала увидеть тебя на входе.

– Извини, дорогая. Я заглянул в туалет.

– Ничего. Ты… ты выглядишь немного непривычно, – пролепетала она. – Я бы никогда не узнала тебя по фотографии…

– Да, ещё три года назад моя жизнь была намного беспечнее, – пробормотал Никлас в смущении и тяжело опустился в кресло.

Ещё бы. С одной, явно свадебной, фотографии улыбался элегантный мужчина тридцати восьми лет, в атласной жилетке светло-серого оттенка и шёлковом шейном платке, с небольшим ёжиком волос. Со второй фотографии представал жизнерадостный парень в бейсболке и водонепроницаемом костюме, натягивающий паруса маленькой яхты. Эту фотографию он прислал Арине через неделю после их знакомства, он вложил её в открытку, выполненную в стиле Джейн Остин с цитатой из книги «Гордость и предубеждение». Арина тогда упомянула, что только что начала в третий раз перечитывать эту книгу. Тогда ей очень польстило такое тонкое внимание, да и мужчина на фотографии показался привлекательным. Ах да. Бейсболка. Бейсболка скрыла лысину, оттого он выглядел моложе. Сейчас перед ней стоял полный лысый мужчина в мешковатой одежде, которому она бы дала все пятьдесят. Если бы это была Россия, она бы признала в нем анекдотичного нового русского.

– Да, ещё три года назад моя жизнь была намного беспечнее, – повторил он, горько усмехнувшись. – Фотографии, которые ты видела, относятся к тому счастливому периоду жизни, когда я был женат, владел домом у пруда и ожидал рождения первенца. После разрыва с женой я сник, постарел и набрал килограммов десять, но это не проблема, я много занимаюсь спортом, я сброшу. А волосы побрил только пару дней назад, – он непроизвольно провёл рукой по лысине, – не хотелось демонстрировать седину перед молоденькой девушкой. А ты… ты выглядишь просто изумительно. Даже лучше, чем на фотографиях. Надеюсь, я тебя не разочаровал?

Арине стало неловко за свою реакцию, и она взяла себя в руки. Мужчина напротив не нравился ей совсем. «Лучше бы он был седой, чем бритый», – мелькнула мысль. Хотя, конечно, дело не в седине. Он просто лысеет. Ну, хорошо, пусть он совсем не такой, каким она его себе представляла. В чём тут криминал? В том, что он предпочёл послать свои лучшие фотографии, а не худшие? И она сделала то же самое. В конце концов, это ведь всё тот же человек. Он всё так же умен, образован, интересен. У него отличное чувство юмора и, кажется, она ему нравится. Надо просто разглядеть того Никласа, который стал привычен за недели переписки и телефонных разговоров, за этим одутловатым лысым мужчиной. В конце концов, он же только выглядит как русский полукриминальный нувориш, а в душе всё тот же идеальный мужчина, которым она увлеклась пару недель назад. Она постаралась улыбнуться как можно беззаботнее и произнесла:

– Нет, это не разочарование. Скорей всего, неожиданность. Знаешь, иногда привыкаешь к героям книг, а видишь их на экране и не узнаешь. Не беспокойся, твой голос совсем как по телефону, и всё остальное, я надеюсь, тоже.

– Вот и отлично. Что мы будем пить?

– Латте?

– Прекрасно! – Никлас взмахнул рукой. – Два латте и что-нибудь из выпечки. Ты выбрала отличное место для встречи! Извини, что я настаивал на Ноттинг Хилле. Хотел произвести на тебя впечатление знанием особенных мест. А теперь, – он доверительно наклонился к девушке, – я хочу знать всё.

– Всё? – вскинула брови Арина.

– Расскажи мне о своей лондонской жизни. Что ты любишь и не любишь в Лондоне, как ты вообще его находишь. Как проходят твои будние дни и твои выходные. И как получилось, что такая роскошная женщина до сих пор одна?!

Знакомство прошло довольно гладко. Никлас расплатился за кофе, и они отправились на выставку русских художников в Королевской Академии искусств. Арина купила билеты неделей раньше, размышляя в тот момент, как будет выкручиваться, если мужчина не понравится совсем и после кофе захочется уйти навсегда. Она показывала ему своего любимого Левитана и Айвазовского, а он удивил её знанием нескольких имён и полотен.

После выставки они обедали в марокканском ресторане на Пикадилли, в абсолютно экзотической обстановке, сидя на подушках, разложенных прямо на полу, а официанты приносили незнакомые кушанья в пиалах. Никлас рассказывал, как он провёл отпуск в Марокко, когда они совершили путешествие на верблюдах в самое сердце Сахарской пустыни и остановились на ночлег под открытым небом, полным звёзд просто нереального размера. Звучало очень романтично. Никлас стал рассказывать про другие свои поездки, вспоминал смешные случаи, и Арина потихоньку стала привыкать к нему и оттаивать. Они провели остаток дня в парке, а ужинать отправились в «лучший венгерский ресторан в Лондоне», где он уже забронировал столик. «Хозяин заведения – мой друг, и такой фуа-гра ты больше нигде не попробуешь». Арина никогда не пробовала фуа-гра, поэтому поверила на слово. Ей уже нравилась эта игра в роскошную женщину, ради улыбки которой мужчина бросает плащ на грязную дорогу.

В венгерском ресторане «Весёлый гусар» Никлас заказал по бокалу шампанского и бутылку лучшего белого вина из каких-то старинных виноградников, выбранную по совету хозяина заведения, с которым он дружески беседовал минут десять. Им дали единственный столик у окна с одинокой серебряной свечой, отражающейся в тёмном окне. За шампанским следовала лучшая в мире фуа-гра, потом какая-то пряная рыба с неведомыми грибами, шоколадные трюфели и ароматный чай с ежевикой, и всё выглядело волшебной сказкой. Арине казалось, что она попала в какой-то другой мир, где люди ходят в такие чудесные рестораны, едят такую удивительную еду и разбираются в винах и гусиной печёнке. А больше всего казалось удивительным, что в этом мире с ней обращаются как со сказочной принцессой, как будто она не девочка из маленького уральского посёлка, которая дожила до двадцати семи лет и даже замужем не была, а самая желанная и обворожительная женщина в мире, за право отужинать с которой мужчины стоят в очереди. Она пила шампанское и вино, потеряв привычную осторожность, смеялась, шутила, совсем забыла про свои сложности с английским и только где-то в глубине своего сознания немного опасалась, не слишком ли много вина для первого свидания,